Неточные совпадения
Они ушли. Напрасно я им откликнулся: они б еще
с час проискали меня в саду. Тревога между тем сделалась ужасная. Из крепости
прискакал казак. Все зашевелилось; стали искать черкесов во всех кустах — и, разумеется, ничего не нашли. Но многие, вероятно, остались в твердом убеждении, что если б гарнизон показал более храбрости и поспешности, то по крайней мере десятка два хищников остались бы
на месте.
В то самое утро, когда караван должен был отвалить,
с Мурмоса
прискакал нарочный: это было известие о смерти Анфисы Егоровны… Груздев рассчитывал рабочих
на берегу, когда обережной Матюшка подал ему небольшую записочку от Васи. Пробежав глазами несколько строк, набросанных второпях карандашом, Груздев что-то хотел сказать, но только махнул рукой и зашатался
на месте, точно его кто ударил.
— Вижу, боярин: вон и конь привязан к дереву… Ну, так и есть: это стог сена. Верно, какой-нибудь проезжий захотел покормить даром свою лошадь… Никак, он нас увидел… садится
на коня… Кой прах! Что ж он стоит
на одном
месте? ни взад, ни вперед!.. Он как будто нас дожидается… Полно, добрый ли человек?.. Смотри! он
скачет к нам… Берегись, боярин!.. Что это?
с нами крестная сила! Не дьявольское ли наваждение?.. Ведь он остался в отчине боярина Шалонского?.. Ах, батюшки светы!. Точно, это Кирша!
Один из самых маленьких сосунов, черный, головастый,
с удивленно торчащей между ушами чолкой и хвостиком, свернутым еще
на ту сторону,
на которую он был загнут в брюхе матери, уставив уши и тупые глаза, не двигаясь
с места, пристально смотрел
на сосуна, который
скакал и пятился, неизвестно, завидуя или осуждая, зачем он это делает.
— Так-то… — продолжал он. — Вот вы всё учите, постигаете пучину моря, разбираете слабых да сильных, книжки пишете и
на дуэли вызываете — и все остается
на своем
месте; а глядите, какой-нибудь слабенький старец святым духом пролепечет одно только слово, или из Аравии
прискачет на коне новый Магомет
с шашкой, и полетит у вас все вверх тарамашкой, и в Европе камня
на камне не останется.
Охота производится следующим образом: как скоро ляжет густая пороша, двое или трое охотников, верхами
на добрых незадушливых конях, [В Оренбургской губернии много есть лошадей, выведенных от башкирских маток и заводских жеребцов; эта порода отлично хороша вообще для охоты и в особенности для гоньбы за зверем] вооруженные арапниками и небольшими дубинками, отправляются в поле, разумеется рано утром, чтобы вполне воспользоваться коротким осенним днем; наехав
на свежий лисий нарыск или волчий след, они съезжают зверя; когда он поднимется
с логова, один из охотников начинает его гнать, преследовать неотступно, а другой или другие охотники, если их двое, мастерят, то есть
скачут стороною, не допуская зверя завалиться в остров (отъемный лес), если он случится поблизости, или не давая зверю притаиться в крепких
местах, как-то: рытвинах, овражках, сурчинах и буераках, поросших кустарником.
Несмотря
на всю ничтожность такой детской забавы, воспоминание о ней так живо в моей памяти, что, признаюсь, и
на шестьдесят четвертом году моей жизни не могу равнодушно слышать особенного, торопливого чиликанья воробья, когда он, при захождении солнца,
скачет взад и вперед, перепархивает около
места своего ночлега, как будто прощаясь
с божьим днем и светом, как будто перекликаясь
с товарищами, — и вдруг нырнет под застреху или желоб, в щель соломенной крыши или в дупло старого дерева.
Прискакав на место, он, вопреки своим ожиданиям, не нашел ни площади, залитой массами народа, ни яростных воплей мятежа, ни кольев, ни дубин
с топорами: мужики самым обыденным порядком справлялись у себя, по своим дворам, около домашнего обихода, и ничто ни малейшим образом не подавало намека
на то, о чем столь красноречиво извещало донесение.